Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

Предмайданная кадриль: оппозиция все привлекательнее коалиции

Тимошенко-НаливайченкоЕсли в Верховной Раде и появится коалиция, то исключительно из двух фракций. Потому что во вторник, 5 апреля, «Батькивщина» официально вышла из переговорного процесса. И полку парламентской оппозиции прибавилось. Но особенности оглашения такого решения наводят на мысль, что не все мосты сожжены.

Во-первых, как такового полновесного официального заявления не было. https://www.tymoshenko.ua/news/my-perehodymo-v-demokratychnu-opozytsiyu/ Юлия Тимошенко сказала о принятом решении «нашей политической силой», но принятом где? Проводился съезд, политсовет, селекторное совещание? Есть резолюция митинга, конференции, консультаций, в конце концов? Ссылок на какие-либо мероприятия, полномочные принимать решения от имени партии, нет. Есть лишь упоминание о «консолидированном решении». Следовательно, имеем эффектный анонс такого перехода. При этом, переход в оппозицию, безусловно, неизбежен, так как, Юлия Тимошенко не просто использует удачный момент отмежеваться от Петра Порошенко и сохранить эксклюзивные права на Надежду Савченко, но и позиционируется с прицелом на будущие выборы. Не суть важно, какие именно.

Во-вторых, реакция Тимошенко на скандал с офшорами Порошенко – по сути, первый жесткий ответ со стороны украинских парламентских политсил. Следовательно, лидер «Батькивщины» пытается одним махом вернуть себе позиции флагмана оппозиционного фронта. А о том, что леди Ю намерена формировать фронт, сомневаться не приходится: «проевропейская, демократическая оппозиция» наследует большинство эпитетов проевропейской демократической коалиции и, следовательно, раскрыв широкий зонтик, как бы приглашает к старту переговоров, параллельных коалиционным. Примечательный момент, что как раз жесткое заявление Тимошенко на гребне скандала нивелирует или частично снижает эффект от аналогичных заявлений РПЛ и «Самопомощи». Она делает ставку на негативный эффект от возможного «парада демоппозиций», если «Самопомощь» или РПЛ не станут под ее знамена или не согласятся «координировать действия». И, скорее всего, расчет окажется верным.

В-третьих, интересно, что сама Юлия Тимошенко еще не уверена в окончательности своей оппозиционности. Ранее она же заявила о переходе «Батькивщины» в оппозицию к коалиции, по сути, развалив большинство. И наверняка этот поступок ей напомнят, не исключено, публично. Скорее всего, офшорные грешки или грехи имеются не только у Петра Порошенко, но и у других политиков высшей лиги. И если это так, обличения Тимошенко не заставят себя ждать. Возможно, чтобы не сжигать мосты окончательно, Юлия Тимошенко забросила удочку насчет тактической поддержки важных и необходимых проектов. Ситуативная поддержка хороша тем, что, не беря на себя ответственности за провалы власти, можно разделить ее достижения или даже приписать себе.

Вряд ли стоит сомневаться, что на ближайшем пленарном заседании Верховной Рады фракция «Батькивщина» официально озвучит свою оппозиционность. В то же время, судя по маневрированию Юлии Тимошенко, есть предпосылки и для успеха коалиционных переговоров. В пользу этого и публичная поддержка Петра Порошенко со стороны политических кругов США, и нервные «маячки» самого президента для завершения формирования новой коалиции, — не позднее вторника, 12 апреля. То есть, если и была где-то ставка на скандал а ля «Кучма-«Кольчуги» и Майдан-3, она пока что не оправдалась, даже на уровне предпосылок. Следовательно, какой бы картонной не получилась новая коалиция, она появится и на некий срок пролонгирует власть Петра Порошенко как президента. Полагаю, этого срока хватит, чтобы переход Юлии Тимошенко в оппозициию сейчас был истолкован как «внутренний сепаратизм», поскольку, для Украины-де сейчас лучше такой президент, чем никакого и хаос всяческих выборов. В ответ «Батькивщина» и дружественные партии будут, насколько возможно, осложнять жизнь коалиции.

Итак, украинское общество имеет возможность наблюдать очередную позиционную политическую кадриль, когда партии бывшей оппозиции, придя во власть, вновь перетекают в оппозицию. Все чаще такие перебежки служат предметом для шуток, хотя на самом деле явление очень серьезное. Если рассматривать провластность или оппозиционность как принадлежность к некоей идеологической платформе, как оно, в принципе, и должно быть, то переход в оппозицию – своего рода «тушкование», только на уровне партий. Осуждая депутатов за перебежки между фракциями, лидеры партий не видят ничего страшного в том, чтобы, придя в Верховную Раду на волне майданного содружества и на этой же волне сформировав коалицию (вспомните, как это было долго и мучительно, но у них не было иного выхода тогда), сейчас не просто критикуют, а «кидают» друг друга. Лидер фракции БПП Юрий Луценко еще весной прошлого года говорил о «внутренней оппозиции» в коалиции, считая такое явление нормальным. Теоретически это и впрямь нормально. Но украинская политпрактика свидетельствует, что внутренняя оппозиция чаще всего оформляется во внешнюю. И  с этой точки зрения, все три ныне оппозиционные фракции бывшей коалици последовательны. Однако если вспомнить их позиционирование на парламентских выборах, получается, люди, голосуя «за Майдан», выбирали партии, которые различны во многом, но едины в одном.  И сейчас, как мне кажется, главное соперничество и главный вопрос – кто, какая политическая сила на самом деле остается своего рода хранительницей этого единого, — коалиционная или оппозиционная. Потому что, от этого зависит качество новой оппозиции: или она будет тактической, позиционной,  — или станет ответом на самооппозиционность двух партий власти по отношению к собственным же идеологемам, положенным в основу коалиции. Иными словами, если партии власти изменили собственным идеалам, эти идеалы переходят во владение оппозиции. И тогда оппозиция – это отношение к власти, это спасение, это сохранение идеалов и борьба за них. Но если оппозиция всего лишь тактический ход, фланги могут перепутаться и наступит период «болота»: будет послушная коалиция и бурлящая оппозиция, кои в совокупности введут парламент в состояние «день голосуем – месяц митингуем».

Позиционность переходов в оппозицию сама по себе как маневр ни плоха, ни хороша: политика есть политика, не все методы одинаково красивы. Для украинских реалий проблема оппозиции в том, что, как и принадлежность к коалиции, оппозиционность становится удобным шатром «переждать грозу», «накопить силы», «выбить требуемое» и т. п. То есть, оппозиция как средство достижения целей не той или иной многочисленной группы социума, а целей исключительно политиков или тех, кто стоит за политиками. Такая оппозиционность мало чем отличается от провластности, а определяющим признаком является событие-толчок: если бы переход в оппозицию той или иной парламентской политсилы сопровождался массовыми акциями в поддержку или с требованиями тех или иных конкретных решений для широких масс, он бы был смысловым, осознанным и целевым. Во всяком случае, была бы видна позиция избирателей этой политсилы. Достаточно вспомнить события-толчки для демократической оппозиции, чтобы разобраться в характере оппозиционности.  И хотя оппозиции всякие важны и нужны, даже Оппозиционный блок, претендующий на эксклюзивность своей оппозиционности, действует теми же методами и в тех же целях. По сути, провластный и оппозиционный лагерь отличаются лишь объемом вероятных преференций и списками выгод. Это в перспектвие может ослабить или вовсе свести на нет функцию оппозиции как сдерживающего фактора, как противовеса власти и, в среднесрочной перспективе, способствовать еще более серьезному искажению балансов. В таких реалиях, единственной реальной оппозицией к власти является Майдан. Именно поэтому в Украине были два Майдана: не столько потому, что власть плоха, сколько по причине низкой эффективности оппозиции, из-за чего людям приходится вот так, собираясь и демонстрируя свое право, говорить власти правду, озвучивать свои требования и, по сути, выравнивать кривую систему сдерживаний и противовесов. Но выравнивнивание происходит только временное, затем позиционные маневры в парламенте и вне его, на уровне местных советов, дробления и схватки за власть, дележ и передедел и перераспределение активов между кланами различного калибра и различной локации. По сути, бесконечные перебежки партий «туда — сюда — а потом обратно» в чем-то сходны с «тушкованием» под коалицию-2, разница лишь в масштабе и субъектности.

Что-то изменить мог бы закон об оппозиции, где, помимо пакета «кресельных» гарантий, была бы и процедура вхождения в оппозицию и выхода из нее, по аналогии с формальностями, связанными с вхождением в коалицию и выходом из нее. Но вряд ли он будет рассмотрен, не то что принят. Вряд ли такая штормящая Верховная Рада вообще что-либо примет. Значит, переход в оппозицию внутри парламента не имеет никакого смысла. Если, конечно, оппозиционность политических сил не выплеснется на улицу или не сомкнется с улицей. В таком случае, резко возросшая популярность «быть оппозицией» — признак скорого Майдана. Достаточно проследить краткую предысторию двух Майданов. В любом случае, для власти это тревожный сигнал: танцевать и далее кадриль или наконец-то браться за дела по существу и вести серьезные консультации с оппозицией.

Лилия Брудницкая, эксперт Центра структурной политологии «Выбор»

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Translate »