Крестный ход на подступах к Киеву обещает стать событием месяца, перечеркнув и 100 дней нового Кабмина, и завершение сессии парламента, и убийство Павла Шеремета. Не потому, что крестный ход – уж слишком хитрое проникновение в Киев потенциальных союзников страны-агрессора. И даже не потому, что это демонстрация Московским патриархатом своей силы в Украине. Куда серьезнее и важнее, что крестный ход стал тестом на готовность спецслужб противостоять террористическим угрозам. С позиции рядового гражданина можно сделать предварительный вывод, что спецслужбы этот тест, мягко говоря, сдали условно.
Не могу не признать, что, если крестный ход и имел политические цели, изначально рассчитано все тонко: религиозное шествие власть остановить или запретить не может, так как, формально никаких политических требований участники не выдвигают и помешать им – нарушить одно из основополагающих прав человека. Более того, как ни приписывай паломникам сепаратистских мотивов, внешне картинка самая что ни на есть благообразная. Однако представители правоохранительных структур напряглись. Напряжение вылилось в смутные намеки об угрозах массового скопления людей, в предложения пересесть в автобусы и т.п. Эти инициативы, сами по себе разумные, лишь подчеркнули растерянность силовых структур, ведь следует провести работу ювелирной тонкости: не задеть чувства верующих (желательно, и самих верующих также не трогать), но и обеспечить безопасность тем жителям и гостям Киева, которые не имеют намерения как-либо участвовать в крестном ходе или реагировать на него. Имеются и праворадикальные и просто радикальные организации, которые не замедлят выразить свое отношение к крестному ходу. Столкновение паломников с ними – и вовсе катастрофа. Даже на первый взгляд, возникает путаница: так кого от кого охранять?
Скорее всего, наши спецслужбы действительно в своеобразном тупике. В соответствии с буквой закона, они обязаны охранять общественный порядок, независимо от того, силы какого идеологического фланга его – общественный порядок – нарушат. Если крестный ход имеет целью внести сумятицу в столицу Украины, разогреть ситуацию, паломникам достаточно незаметно спровоцировать праворадикалов или просто радикалов, — свалка обеспечена. Умножаем вероятность столкновений на ожидания досрочных выборов осенью-весной, отчего возрастает стремление политических сил заявить о себе, – и получаем заведомо взрывоопасную атмосферу, где возможно все. В том числе, и провокаторы-одиночки.
На провокаторах-одиночках есть смысл остановиться подробнее. Ближнее и дальнее зарубежье сотрясают теракты. Обращает на себя внимание их частота, жестокость и резонансность. Если, допустим, в толпе верующих, льющейся в Киев в эти дни, вдруг окажется одинокий террорист, скажем, от ИГИЛ, резонанс такому теракту обеспечен намного более мощный, чем в той же Германии: неведомое в Украине доселе столкновение православия и ислама (межконфессиональный конфликт), теракт в Печерской лавре (повреждение памятника истории и архитектуры из списка ЮНЕСКО), наглядная демонстрация слабости Украины как буферного для террористов государства (и, как следствие, подрыв авторитета Украины в ЕС). Любой такой инцидент, даже без жертв, срикошетит по нашим спецслужбам. Поэтому степень озабоченности силовиков вполне понятна.
Чего не скажешь о действиях. Правомерно ли, что киевляне могут испытывать опасения и сетовать, дескать, почему впусти в столицу столь неоднозначный крестный ход? Скорее всего, да, особенно на фоне чуть ли не ежедневных стрельб и взрывов с убитыми-ранеными. Мы уже упоминали, что, формально, правоохранительные органы не могут запретить крестному ходу окончить путь у своей святыни. Однако кто мешал тем же правоохранителям вызвать на публичную дискуссию представителей УПЦ МП и предложить им обезопасить столицу? Например, вынести иконы в пригород или как-то гарантировать отсутствие провокаций и кровопролития. Если цель паломников – именно помолиться, это можно сделать не обязательно в Печерской Лавре. Если же цель другая, она бы была частично дезавуирована, а многие желающие присоединиться получили бы пищу для глубоких раздумий. Полагаю, представители УПЦ МП вряд ли упрямились, это нанесло бы серьезный удар по УПЦ МП как таковой и подорвало бы формально миролюбивый характер шествия. Как бы то ни было, потенциально угроза провокаций была бы уменьшена. Вместо этого силовые ведомства чуть ли не открыто выясняют отношения по принципу «чем хуже ему (ей) – тем лучше мне». Внутриведомственная и межведомственная схватка неизбежно изматывает силовые структуры. Что позволяет условному противнику свободно маневрировать, добиваясь тактических побед. Скажем, пунктиром проходят сообщения об осложнении ситуации в зоне АТО, о переброске РФ свежих сил в зону боевых действий. Это позволяет России спокойно заниматься укреплением своих позиций на территории Украины. А в Киеве все внимание – крестному ходу.
В этом смысле, поспешными и непродуманными представляются маневры с муляжами и гранатами как повод не впустить крестный ход в Киев. С одной стороны, уже звучат мнения, что таким образом силовики «подставляют» верующих. С другой, паломники всегда могут отговориться, что боеприпасы принесли неизвестные провокаторы. И совершенно логична как реакция около полутысячи паломников – прорываться в Киев, так и внешний нейтралитет Нацполиции. Слишком деликатный момент, любое неловкое движение может привести к сложным последствиям. Так же запоздало воспринимается и контрмера – крестный ход УПЦ КП, принять участие в котором призывает верующих не только патриарх Филарет, но и Генеральный прокурор, что выглядит на грани соблюдения принципа «церковь отделена от государства».
В результате, 27 июля ожидается как Судный день, Нацполиция, Нацгвардия в полной готовности, киевляне предвкушают пробки от перекрытия улиц, — а те, кому выгодна шумиха вокруг крестного хода, уже сейчас довольно потирают руки. Во-первых, потому, что усугубили раскол и сумятицу в силовых структурах, особенно в структурах нацбезопасности. Во-вторых, показали, что у гибридной войны может быть начало, но не конец. Во всяком случае, не близкий. И если даже Киев подпишет Минские соглашения (судя по последним сигналам, российская сторона выказывает недовольство), Москва дает понять, что противостояние может попросту переместиться с полей боевых действий в плоскость межконфессиональных отношений. Иными словами, вместо кое-как очерченных границами ДНР-ЛНР появятся те же ДНР-ЛНР, только аморфные, неуловимые и, к сожалению, неподсудные. Что такое аморфное, но агрессивное, формирование, наглядно демонстрирует ИГИЛ. Что такое религиозные войны, отлично известно всем, кто интересовался историей Франции. А насколько эффективными могут быть террористы-одиночки, свидетельствует почти сто подрывных лет в Российской империи до Октябрьского переворота 1917 года. И если, вспоминая эти примеры, обратить внимание на то, что речь идет о мощных на тот момент, и в плане армий, и в плане экономики, державах, то сравнительно слабой финансово Украине сложно рассчитывать хотя бы на фиксацию ситуации. В этом смысле, крестный ход стал бы отличным полигоном для отработки силовыми структурами навыков противостояния и предупреждения террористических угроз. Возможно, отчасти так и есть, но пока что предварительные результаты неутешительные. Скажем, история со взрывчаткой, с минами. Если взрывчатые вещества обнаружены и связь их с паломниками доказана или очевидна, впускать таких верующих в Киев нельзя. Если же их все же впустят, это может быть воспринято и как косвенное признание, что взрывчатки не было или она была, но в малых дозах, или как попытка тех же силовых структур «подставить» молящихся. А ведь могли бы сделать хоть что-то, чтобы не оставлять ситуацию на «авось».
Как мне кажется, этому помешала не только межведомственная напряженность, но и дефицит стратегического подхода правоохранительных и силовых структур. Пока что, есть тренд реагирования по факту, и только попытка пересадить «московских попов в автобусы» имеет признаки, пусть полуэпатажного, но все же стратегического действия.
И последнее. Всеукраинский тур Надежды Савченко теперь под большим вопросом. То есть, она продолжит свое постижение народа Украины, но народ Украины будет больше отвлечен на крестный ход. И именно религиозный характер крестного хода с миролюбивыми слоганами невыгодно для Надежды Савченко оттенит ее же примиренческие идеи. Как говорится, одним выстрелом двух зайцев.
Одно утешает: если Кремль организовал крестный ход, значит, других возможностей заявить о себе в Украине у него на данный момент нет. И их не будет следующим летом. Путин явно торопится с разжиганием межконфессиональных конфликтов. С учетом неоднозначных отношений Путина и Кирилла, верующие – тот ресурс, к которому Кремль прибег бы в последнюю очередь. Судя по всему, этот момент для российской стороны наступил.
Лилия Брудницкая, ЗамПолит
Ваш комментарий будет первым