Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

Савченко как прорыв инферно

РешеткаПервая пресс-конференция Надежды Савченко стала тем событием, которое, если сделать правильные выводы, способно существенно повлиять на ход истории. Однако есть сомнения в том, что все, сказанное героиней Украины, будет воспринято так, как этого бы хотела даже не сама спикер, а ее слушатели. Потому что, как ни пафосно прозвучит, устами Надежды Савченко с нами говорили мы сами, наше подсознание. Если еще точнее, кипящая часть коллективного бессознательного, тот уголок, где скапливаются недовольство и раздражение, и ощущение «так жить нельзя» и чувство «перемен».

С этой точки зрения, Надежда Савченко наиболее емко, точно и эмоционально достоверно выразила те, пока еще не совсем осознанные, чувства, носителями которых в той или иной мере являются все без исключения граждане Украины. Ведущим в букете этих чувств является недовольство, причем не столько самими собой, сколько тем, что происходит в государстве и с государством. При этом формулировки недовольства были краткими и эмоциональными, смесь неуверенности с плохо скрытым возмущением. То есть, перед нами своего рода концентрация тех активных граждан страны, которые начинают осознавать, что им не нравится «как есть». Эти граждане, и их по стране немало, готовы войти во власть и «сделать лучше», решимости у них хватает. В то же время, есть момент неуверенности, опасений, ошметки пиетета перед публичными персонами. Начинать активничать всегда страшно, а у таких людей, после вхождения вождей Майдана в политикум и некоей мимикрии, по сути, лидера не осталось. Типажом таких активных людей и является сейчас Надежда Савченко.

Она сказала ключевую фразу к пониманию истинной сути основных тезисов первой пресс-конференции: «Если вы хотите». Иными словами, Надежда Савченко выражала глубинные, потаенные и не осознанные желания слушателей.

И, как всякий выплеск инферно, это был однозначный антиштамп. Намеренно или случайно, Надежда Савченко выходила покурить. Вряд ли только потому, что привыкла к курению. Скорее, это нежелание оказаться «за барьером», превратиться в публичную персону, в публичного политика в нынешнем понимании этого понятия. Это, действительно, ценный капитал, потому что, пожалуй, в украинском политикуме не было еще фигуры, не только апеллирующей к коллективному бессознательному, но и выражающей это коллективное бессознательное. По крайней мере, отдельные смыслы и ощущения. Это не столько переворот, сколько иная «точка сборки». Ведь как было? Сначала инферно прорывается в Майдан, который приводит во власть людей, выражающих тезисы и идеалы Майдана, но затем эти люди, уже облеченные властью, постепенно начинают не столько выражать чувства и ощущения людей, даже не столько их улавливать, сколько навязывать свои.

Например, борьба с коррупцией. Одно из основных требований Майдана – честные «правила игры», честная жизнь, долой кумовство и закулисные договоренности. Вместо что-то делать в этом направлении (хотя бы с помощью люстрации), политики  как часть системы сгенерировали продукты системы – разнообразные структуры, которые встроены в систему и, в силу этого, вряд ли способны таковую побороть или устранить, частично нейтрализовать хотя бы одно негативное явление. В данном случае, коррупцию.

Естественно, после всплеска доверия к лидерам революции следует обвал доверия, разочарование и растерянность. Надежда Савченко сейчас пытается всеми силами избежать как схемы «стать человеком системы, войти в систему», так и автоматического отрыва от коллективного бессознательного. Для нашего политикума именно она может стать тем персонажем, который был при Иване Грозном, — совесть нации, поп Сильвестр.

Но здесь возникает очень любопытный момент. Если Надежда Савченко, дистанцируясь от политиков в привычном нашем понимании и пропуская через себя, выражая скрытые чаяния и полуосознанные порывы, берет на себя роль доносить эти мысли до Петра Порошенко или хотя бы публично оглашать их, это значит, что президент Украины, мягко говоря, разорвал связи с народом, став аналогом «царя». (В пользу этой концепции, кстати, особое внимание силовым структурам со стороны президентской вертикали). Заметим, что Петр Порошенко уже не воспринимается как спаситель Надежды Савченко. Для него единственный позитив такого смещения акцентов восприятия заключается в том, что никто не намерен сейчас раскапывать условия и характер «сделки», благодаря которой Надежда Савченко обрела свободу. Во многом этому способствовало поведение героини в российских СИЗО, ее бескомпромиссность и жертвенность.

Исходя из этого, мы можем ожидать, что Надежда Савченко будет сопротивляться «осистемниванью», отрицать, быть может, даже пылко, внешнюю атрибутику системы и продолжать выражать полуосознанные чувства людей. Не случайно она ходила «на перекуры», не случайно заявила о поездке по Украине.

Как бы кто ни относился к Надежде Савченко и какие бы версии ее появления не бытовали, это уже не суть важно. Сам факт появления такой фигуры свидетельствует о том, что социум встал на путь оздоровления и развития. Страшно бояться, еще страшнее – осознавать то, что тебя угнетает, и что-то с этим делать.  Прорыв инферно тем и полезен, что это шаг к решению проблем. И не столько внешних, сколько внутренних. Поэтому, даже если Надежда Савченко и «скурвится», процесс пошел, и появится еще кто-то, кто будет выражать ощущения нации.

Сумеет ли украинский политикум играть все-таки по новым правилам, — посмотрим.

Лилия Брудницкая, ЗамПолит

 

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Translate »